Собачья жизнь. «Белгород №1» — о Наталье Пчёлкиной, которая заботится о 60 животных. А о ней — никто
Вопрос о судьбе бездомных животных давно волнует Россию. Популяция бродячих собак и кошек по стране исчисляется миллионами— точного учёта, конечно, никто не ведёт.
Внятной и гуманной государственной программы по регулированию их численности нет. Программа «отлов — стерилизация — вакцинация — возврат» работает лишь в нескольких российских регионах, и то не всегда успешно.
В декабре 2018 президент подписал закон «Об ответственном обращении с животными», который запрещает отстрел собак на улице, держать диких животных дома и обязывает хозяев убирать за питомцами на прогулке. Формулировки закона настолько запутанные, что зоозащитники не верят в изменение ситуации.
В Белгороде до сих пор нет приюта для животных. Единственное место, куда можно сдать собаку, — это муниципальный пансионат временного содержания бездомных животных. В 2016 году ветврач пансионата Нина Лобанова проболталась, что собак усыпляют, если для них нет места или они больны.
Ситуация в городе сложилась такая, что частные передержки — это вынужденная мера помощи городу в очищении улиц от бродячих псов. Неравнодушные создают временные передержки на территории своих квартир и частных домов, и обеспечивают их работу ценой личных сил, времени и денег. Вот только не каждый готов соседствовать с полусотней собак, особенно, когда в семье дети.
Журналист «Белгород №1» Екатерина Ушакова съездила в гости к одной из немногих белгородок, занимающихся передержкой — Наталье Пчёлкиной. И узнала, почему её четвероногим соседи желают зла.
В ожидании хозяйки перед калиткой вслушиваюсь в тишину пару минут: лая не слышно. Наталья открывает мне дверь не одна, вслед за ней бежит кошка — кто ещё может встретить на передержке!
Двор у семьи Пчёлкиных совсем небольшой, во дворе два домика, разделённые тропинкой: в одном живёт Наталья с мужем, в другом — пожилая тётя. Дорожка между домами ведёт к палисаднику. А собаки-то где?
Наталья ведёт меня вглубь двора и открывает калитку в сад, как дверь в Нарнию. На огороде ряд вольеров, в каждом — тёплый загон, миски с едой и водой. Первым меня замечает малыш Буран и поднимает лай, к которому разом подключаются остальные хвосты.
Иду вдоль вольеров до конца, чтобы познакомиться со всеми. Наталья отличает лай каждого, и призывает собак к тишине на повышенных тонах: «Всё, тишина! Рича это тоже касается. Цыц!». Слушаются все сразу, только Ричу требуется больше времени привыкнуть к постороннему человеку.
Кажется, лая такого количества собак сразу я ещё не слышала. Но они успокаиваются, как только перестают меня видеть и чувствовать. Мы час беседовали с Натальей на входе в сад — всё это время в вольерах было тихо.
— Передержка появилась шесть лет назад, когда меня попросили приютить сбитую собаку, — начинает рассказ хозяйка, — у меня остались пустые загоны после разведения птиц. Пса звали Мухтар, у него был сломан позвоночник. Полгода ездили с ним в Воронеж, но он так и не встал на лапы.
Потом попросили взять ещё одну собаку, а потом ещё одну и ещё: место же есть. Так теперь у нас 43 собаки. Да, точно, 43. После поступления мы сразу же прививаем животное, делаем необходимые обследования, процедуры и операции, стерилизуем или кастрируем — каждая собака имеет ветпаспорт.
На улице живут только собаки в вольерах, и бродячие кошки забегают погреться в сарае. В двухкомнатном доме живут 17 кошек с котятами, старые пекинесы и колли Лорд.
— Полгода назад началась настоящая война с соседями, которая ставит под угрозу жизнь моих постояльцев. Семья, муж и жена лет тридцати и дочка, переехали года три назад, но скандал начался в мае 2019 года. Они начали говорить, что якобы собаки нападают на людей — мол, давайте делать забор на огороде. Мы сделали забор за свой счёт.
На этом они не успокоились и стали писать жалобы, что собаки не привиты и болеют — напоминаю, у каждой собаки есть паспорт. И вот теперь они заявляют, что у нас в огороде трупы собак! Смотрите: всё, что убирается из вольеров, увозится отдельно от бытового мусора. Зачем я буду закапывать труп под носом своры собак, если я могу вывезти его с мусором?
С соседями с другой стороны конфликта нет, с предыдущими — тоже не было, хотя в то время на месте крепких вольеров была сетка. За эти полгода я только и успеваю встречать и провожать комиссии: семь раз приезжал ветнадзор, полиция была, комитет по экологии, администрация, да даже налоговая заглядывала из-за заявления, что я щенками торгую. Последняя комиссия рассказала, что мои соседи написали на меня донос губернатору.
У нас с ними спорная ситуация по земле: долго рассказывать, не хочу касаться. Вот они и пишут, только потому что надо писать. Мои собаки — это то, за что они цепляются. Мы пытались поначалу договориться мирно, но они ни с кем не общаются. И не открыли они ни одной проверке дверь, ни журналистам.
Я у соседки спрашивала, куда мне деть собак-инвалидов? Она ответила, что решила бы проблему за день. За один день как решить? В посадку вывезти?
К слову, журналисту «Белгород №1» соседи Натальи Пчёлкиной также не открыли.
«Я не вижу ничего плохого в том, что собаки не бегают сами по себе, а мы находим им дом, любящих хозяев и спасаем от смерти на улице», — говорит Наталья.
Почти у каждой собаки на передержке непростая судьба.
Веню, например, два года назад нашли рядом с железнодорожными путями в Алексеевке. Шерстяной комок был не больше 20 сантиметров, практически ничего не весил, задние лапы были раздроблены — про таких говорят «нежилец». Наталья быстро собрала деньги и начала бороться за жизнь дворняжки. Щенку сделали операцию: наполовину ампутировали задние лапы. Реабилитация проходила мучительными ночами.
Веня выздоровел и вырос во взрослого кобеля, который не переживает (насколько это возможно) из-за отсутствия двух задних лап.
У пса практически нет шанса найти новый дом, хотя однажды он и был близок к этому:
Приезжал мужчина, которому страшно понравился Веня. Он сначала даже не понял, что собака без лап. Когда я сделала на этом акцент, он сказал, что не заметил. Но от пса отказался, потому что у него дети, а это неэстетично.
За шесть лет из особенных собак уехали трое: Ронда без лапы, слепая Лялька и Санта без глаза. Люди не готовы брать животных с особенностями — хотят красивых и породистых.
У нас и породистые есть. До сентября было 17 алабаев. От Асмана хозяин отказался: позвонил и попросил забрать. Хорошо, что не завёз и не застрелил. Тимура я выкупала с рыбхоза в Ракитном за шесть тысяч рублей. Три месяца с ним воевали: он не понимал, что такое человек, кидался, как ненормальный. Теперь дружим.
Статья от 15 ноября 2019 года
